3. В тихом омуте

Легкий бриз с моря шевелил темные волосы менестреля, теплые лучи солнца пускали "зайчиков" на траве, отражаясь на полированном корпусе лютни. День стоял ленивый и безмятежный. Делать ничего не хотелось. И Кесера сидела на травянистом склоне над водой и, по обыкновению, что-то наигрывала. В таверну идти было еще рано, да и без надобности – после последнего дела деньги еще оставались. Так что Кесера планировала еще немного посидеть, наслаждаясь хорошей погодой и видом, а потом вернуться в лагерь.
Но планам не суждено было исполниться. Девушку на мгновение накрыла тень, и рядом встал молодой человек в форме посыльного. Кесера вопросительно приподняла бровь, остановила игру и посмотрела на юношу.
- Вы ведь Кесера? – и после утвердительного кивка продолжил. – Тогда, это Вам. – он протянул довольно-таки плотный конверт и встал, заведя руки за спину. – Меня просили дождаться ответа. – пояснил он после еще одного вопросительного взгляда.
Кесера отложила лютню и вскрыла пакет. Это был заказ для Альмиона от городской стражи. Почему их связной в Велии решил, что менестрель подходит для такого дела, оставалось только догадываться. Среди бумаг были письма от безутешных родственников, которые просили найти убийцу их безвременно ушедших дочерей, жен, матерей. А также отчеты о трупах, и, судя по всему, неудачных поисках. И еще договор на очень приличную сумму в случае положительного результата. Догадаться о причинах того, что дело передали сторонней организации, было не сложно. Власти исчерпали свои ресурсы, а статистику "висяком" портить не хотелось. Да еще одна из жертв – дочь их сослуживца, а, стало быть, отец сует нос в расследование, чем только мешает. Деньги Кесеру интересовали мало, да и дело ей не нравилось. Но было скучно. Так что она решила попробовать себя в новой роли.
- Хорошо. – кивнула эльфийка. – Я возьмусь за это, но ничего не обещаю.
- Меня еще просили передать, чтобы Вы по чаще отправляли отчеты о продвижении дела. – переступил с ноги на ногу посыльный.
- Ну, так передай. – с абсолютно бесстрастным лицом и таким же голосом ответила Кесера, поднимаясь на ноги. – У меня есть начальник. И в случае необходимости я буду отчитываться перед ним.
Курьер с легким поклоном удалился. А Кесера сделала пару глубоких вздохов, чтобы успокоиться. Их агент слишком много о себе возомнил. Он – всего лишь посредник и отчеты – не его забота. Восстановив душевное равновесие, девушка уселась обратно и углубилась в изучение документов. Все женщины были разного возраста, внешности и сословия. Способы убийства тоже были разными. Почему их объединили в одно дело, оставалось загадкой.
Взгляд зацепился за одно имя. Марта Ренфилд. Кесера слышала его совсем недавно в лагере. Лонгрен отчитывался о завершении дела и сказал, что пришлось убрать ее, как случайного свидетеля. Реакции Лиона эльфийка ждать не стала – не ее это дело. Но поговорить с Лонгреном все же стоило, раз этот случай попал в одну папку с остальными.
Кесера наметила себе примерный план действий, собрала бумаги, лютню и отправилась в лагерь.

По дороге Кесера думала, как лучше подойти к молчаливому воину с данным вопросом. С момента его приема в гильдию они разговаривали от силы два-три раза. В лагере было на удивление много народу. Кто-то готовил еду, кто-то чинил доспехи и оружие, другие просто отдыхали, устроившись под деревьями или на солнышке. Лонгрен сидел на своем обычном месте под деревом, недалеко от своей палатки с неизменной трубкой. Сначала эльфийка хотела подойти к нему и сразу прямо обо всем спросить. Но вовремя поняла, что фактов маловато. И разговор содержательным не будет, а потому поприветствовала присутствующих кивком и скрылась в своей палатке, где снова зарылась в отчеты.
Спустя пару часов, Кесера сидела в палатке в окружении бумаг и терзалась вопросом, с кем же поговорить в начале, с Лонгреном, который рядом, или с родственниками жертв, которые могут что-то да знать. К тому же с ней они могут быть более откровенны, нежели с представителями властей. Но Лонгрен ближе. Приняв, наконец, решение, эльфийка сложила в стопку письма родственников жертв и вышла из палатки.
Солнце клонилось к закату, народ разошелся по своим делам. Кесера с удовольствием распрямила затекшую спину и направилась прямиком к воину. Он уже собирался войти к себе в палатку, как девушка окликнула его:
- Лонгрен! – и продолжила уже тише. – У меня к тебе разговор. Важный. – Кесера протянула брюнету письма. – Что ты об этом думаешь?
Заявление капитана лежало примерно в середине стопки.
Лонгрен уже успел немного вздремнуть на своем излюбленном месте под деревом. Погода стояла хорошая. Уже который день было сухо, тепло. Настроение было замечательным. Он ни разу не пожалел, что присоединился к этой гильдии наёмников. Наконец-то у него стали водиться деньги. Он даже подумывал о том, что было бы неплохо приобрести жильё еще где-нибудь. Например, он присмотрел неплохую квартиру в Хидели. На втором этаже трактира Золотая жаба. Если будут задания в этом городе, то ему будет, где там остановиться. Одним словом, настроение было замечательным.
Вечерело. Лонгрен поднялся со своего места. Собирался пойти поваляться в своей палатке. Уже почти дошел до неё, как вдруг его окликнули. Он обернулся, к нему направлялась Кесера. По ее сосредоточенному лицу он понял, что ничего хорошего от разговора ждать не стоит.
– У меня к тебе разговор. Важный. – Ну так и есть… От важных разговоров редко когда можно ожидать хорошего. Она протянула ему какие-то бумаги. – Что ты об этом думаешь?
Лонгрен взял бумаги. Начал просматривать. Да, точно, прощай хорошее настроение. Это были письма, направленные в городскую стражу с просьбой найти убийцу. Все жертвы – женщины. Лонгрен читал письмо за письмом и наткнулся на знакомое имя. Марта Ренфилд. Теперь понятно, зачем Кесера подошла с этим именно к нему. Наверное слышала, как он докладывал Лиону о том, что пришлось убить эту девушку.
От хорошего настроения не осталось и следа. Он поднял лицо от бумаг и, показав письмо от Тома Ренфилда сказал. – Эту девушку я знаю. Знал. – поправился он. – Она видела, как я убил того ростовщика. – он помолчал, борясь с желанием немедленно закурить трубку. – Но при чём тут остальные?
Лонгрен стоял чуть мрачнее обычного, когда читал бумаги. Он признал свое отношение к смерти Марты, однако, он хорошо владел собой. Слишком хорошо, к сожалению Кесеры. И увидеть нужной реакции ей не довелось. В этот раз.
- Но при чём тут остальные? – уточнил воин.
- При том, что эксперты объединили все эти преступления в одно дело. – ответила Кесера, все так же, исподволь, наблюдая за мужчиной.
Эльфийка не стала говорить, что, судя по документам, объединяет их всех отсутствие незначительной детали туалета у каждой из жертв – сережки, шарфа, заколки. Пока она решила держать Лонгрена в неведении, но у себя под рукой. И не поворачиваться к нему спиной. Так же не сказала она, что он автоматически стал одним из подозреваемых.
- Почитай внимательнее. – продолжила девушка. – Там есть описания внешности. Может, узнаешь кого? Все они - жители Велии, а ты там жил достаточно долго, как я поняла. Допустим, видел мельком на улице, на рынке, в трактире. Если да, то может, заметил рядом кого-нибудь … подозрительного. Это очень помогло бы.
Кесера надеялась поймать его на лжи. Или наоборот, исключить из подозреваемых. Она достаточно жила уже на свете, чтобы научиться замечать, когда человек врет или выдумывает.
Лонгрен снова углубился в чтение писем. Затем протянул Кесере наиболее старый и потертый листок. – Вот, - сказал он. – Её я часто видел. Она продавала цветы возле таверны. Но два года назад, я слышал, что ее убили. Безобидная женщина, дочка всегда около нее крутилась. – он снова посмотрел письма, - По остальным ничего не могу сказать.
Он вернул все письма Кесере. Скорей всего все эти письма она получила от городской стражи. Эти тугодумы не смогли отыскать убийцу. Не удивительно. Странно, что они отдали только письма. А все отчеты по убийствам оставили себе. Или тоже отдали? Он быстро глянул на Кесеру. Это что же, раз она не показала ему отчёты, значит она его подозревает. Хотя скорей всего, у нее просто нет других зацепок. Надо же ей кого-то подозревать. Лонгрен погладил подбородок, щетина на котором уже начала постепенно превращаться в бороду. – Жаль, что не смог помочь, - вздохнув сказал он ей, и развернулся, собираясь пойти в свою палатку.

В задумчивости Кесера наблюдала, как Лонгрен скрывается в своей палатке. Его слова звучали вполне убедительно. Но тот взгляд, что он бросил на девушку… Понял, что она его подозревает? Если воин не виновен, то и волноваться ему не чего. Да, это не приятно, но что ж поделать. А если виновен? Рассуждала Кесера по пути к своей палатке. Если виновен, он может затаиться на время расследования. Девушка вновь оказалась у себя в палатке. Глянула на разбросанные документы и принялась их складывать в аккуратные стопки, продолжая размышлять над неразрешимой пока задачей. Когда порядок был наведен, эльфийка вновь взялась за отчеты. Но после свежего вечернего воздуха в палатке показалось душно. Девушка собрала все бумаги, взяла несколько чистых листов, перо с чернилами и отправилась к реке.
На улице было еще достаточно светло для чтения, дневная жара сменилась приятной прохладой подступающей ночи. Кесера устроилась под деревом на берегу. Достала отчеты и снова погрузилась в них, делая пометки на отдельном листе и переписывая наиболее важные, по ее мнению, факты. Мысли текли спокойно и ровно в такт течению реки. Через некоторое время стало уже слишком темно для чтения. Да и плеск воды начал казаться колыбельной. Кесера поняла, что засыпает, собрала бумаги и пошла обратно в лагерь. Костер почти догорел, лишь еще не остывшие угли светились во мраке красным. Над ними висел котелок, исходящий паром и соблазнительным запахом. Желудок тут же напомнил, что девушка пропустила ужин. Кесера взяла одну из стоящих рядом тарелок, наполнила ее мясным рагу из котелка и пошла к себе. С твердым намерением пообщаться завтра с родственниками погибших, эльфийка отдернула полог палатки и вошла внутрь.

После малоприятного разговора Лонгрен вернулся в свою палатку и попробовал уснуть. Но сон никак не приходил. Из головы не выходили письма, которые он недавно прочитал, и испытывающий взгляд Кесеры, под которым почему-то становилось так неуютно. "Проклятая эльфийка! Точно ведь подозревает." Лонгрен закурил трубку. Ароматный дым обычно его успокаивал. Но не в этот раз. Он со злостью бросил трубку в угол палатки. "Ещё и скрывает что-то. Почему она не показала отчёты стражи?"  
Лонгрен вылез из своей палатки. Уже почти стемнело. От тлеющего костра с висящим над ним котелком шли вкусные запахи, но аппетита не было. Воин огляделся, Кесеры не было нигде видно. Он решил пойти к ней в палатку и потребовать от нее показать ему отчеты.
В палатке ее было темно. Может уже спит? Он зажег спичку. Посветил. Кесеры в палатке не было. "Тем лучше". - подумал он, нашел свечку, зажег её. Начал искать отчёты. Аккуратно перебирал её вещи, складывая их затем на прежнее место. Бумаг не было.
Вдруг пламя свечи заплясало от легкого дуновения ветра. Лонгрен обернулся, сзади стояла Кесера.
- Я хотел ещё раз перечитать письма, мне показалось, что я кого-то вспомнил.
Судя по скорости, оправдание было заготовлено заранее, а стало быть, воин врал и искал нечто иное. Его визит оказался неприятной неожиданностью и указывал, если не на вину, то на подозрительную заинтересованность, как минимум. А эльфийке так не хотелось, чтобы один из гильдии оказался замешан в чем-то подобном.
Замешательство от неожиданной встречи отразилось только в сдвинутых бровях девушки. Сделав глубокий вдох, она привела чувства и мысли в порядок и огляделась. Все было на своих местах – воин знал толк в обыске. Мебелью палатку Кесера не обставляла, не желая обременять себя лишней поклажей в пути. Она ответила кивком на слова Лонгрена, прошла внутрь и поставила тарелку на плоский камень, заменявший прикроватную тумбочку у походной кровати. После чего достала из стопки документов пачку писем и протянула Лонгрену.
- Для этого не нужно было залезать в мою палатку. – спокойным тоном сообщила она ему. – Можно было просто дождаться меня.
Остальные бумаги девушка положила на постель у себя за спиной. Начавшие было утихать подозрения, снова завертелись в голове, но никак не отразились на ее лице. Руку Кесера предпочла держать недалеко от кинжала на поясе, но чтобы это не бросалось в глаза. И, больше не рискуя поворачиваться спиной к Лонгрену, застыла, наблюдая за его действиями.
- О ком же ты вспомнил еще? – поинтересовалась она.

Появление эльфийки было неожиданным. Поэтому пришлось сказать первое, что пришло в голову. Но кажется всё оказалось не так плохо.
- Для этого не нужно было залезать в мою палатку. – ответила она ему, протягивая письма. – Можно было просто дождаться меня.
Кесера вроде бы поверила. Но тем не менее ее рука находилась около кинжала на поясе. Лонгрен усмехнулся про себя. Он был уверен, что в случае чего кинжал ей не поможет. И это еще больше укрепило его в мысли, что она его подозревает. Иначе зачем бы ей его опасаться. Но по прежнему не мог понять, почему именно он под подозрением. Вряд ли из-за той девчонки Марты. Значит было что-то ещё.
- О ком же ты вспомнил еще? – спросила эльфийка.
- Извини, - сказал Лонгрен, - Я не знал, когда ты вернешься.
Он вытащил первое попавшееся письмо. - Вот, эту я вспомнил. - он быстро глянул на бумагу, - Сестра торговца. Я ее видел, когда сдавал торговцу лисьи шкурки.
Увидев, что она оглядывала палатку в поисках пропавших вещей, воин развёл руки в стороны и добродушно улыбнувшись, сказал. - Всё на месте. Я ничего не взял. Если не веришь можешь обыскать.
"Пфф, ну, это уж совсем перебор". – возмутилась про себя Кесера, когда брюнет почти не глядя вытащил явно первое попавшееся письмо. – "Сестра торговца. Разумеется, он ее видел. Как и еще кого-то из жертв, раз жил в этом городе несколько лет".
Кесера и не ждала, что он чем-то поможет ей в расследовании. Когда подошла к воину в первый раз, все, чего она хотела, так это увидеть его реакцию. Если бы он был виновен, начал бы путать, выдумывать несуществующие детали и всячески сбивать мешать. Но Лонгрен повел себя вполне ожидаемо – сказал, чего знал. А теперь вот это.
- А чего ты ожидал? – усмехнулась Кесера, заметив, как он смотрит на ее руку рядом с оружием. – Ко мне в палатку почти ночью врывается мужик. Как, по-твоему, я должна реагировать? – и сложила руки на груди. – Нет, я, конечно, могу заорать и поднять на уши весь лагерь, но оно надо? И да, я верю, что все на месте. Не думаю, что тебе нужны нотные тетради или наконечники стрел. А на счет этой женщины, ясное дело, что ты ее видел. Но мне больше интересно, видел ли ты кого-нибудь подозрительного рядом с ней или, может, слышал, как кто-то задавал о ней вопросы.
Лонгрен уже тысячу раз пожалел, что проник в палатку эльфийки. Но делать нечего, нужно было как-то выкручиваться. Он попытался вспомнить, как приходил к торговцу сдавать лисьи шкурки. Был он у него раз пять или шесть. Каждый раз приходя, он видел его симпатичную молодую сестру. Особенно почему-то запомнился последний раз. Она тогда была в белом платье с вышитыми сиреневыми цветами. После этого он еще раз приходил к нему, но дверь была закрыта. Поговаривали, что с его сестрой что-то случилось, и он уехал из города.
- Мы можем съездить туда вдвоём, если хочешь. Я не помню ничего и никого подозрительного. Но могу помочь тебе в твоём расследовании.
Лонгрен сел напротив эльфийки в ожидании ее ответа.
- Так хочешь поучаствовать в расследовании? – усмехнулась Кесера, наблюдая, как брюнет усаживается на пол.
Долгие разговоры на сон грядущий не входили в ее планы. Так что гостеприимство она оставила на этот раз при себе. Девушка села на постель и взяла в руки тарелку с остывающим рагу. Отправила в рот полную ложку, проглотила и только после этого добавила:
- Хорошо. В таком случае встречаемся завтра утром у костра и идем к торговцу. Даже если он действительно уехал, осмотрим дом и комнату его сестры. А потом сходим к кому-нибудь еще из жертв, кто живет неподалеку. Согласен? И письма верни, раз больше ничего не вспомнил.
"Так он уж точно будет под рядом и я смогу наблюдать за ним, не вызывая подозрений". – решила Кесера и продолжила ужин. – "А если он уже догадывается, что я его подозреваю? Что ж, поиграем…" – усмехнулась про себя эльфийка.
Поняв, что разговор окончен, Лонгрен поднялся со своего места. Подошел к эльфийке и положил около неё все письма. Затем пошел к выходу из палатки, обернулся, - Спокойной ночи. – буркнул он и вышел.
Уже совсем стемнело. Лонгрен огляделся. Не видел ли кто, что он так поздно выходит из чужой палатки. Никого не было. Из пары палаток пробивался свет, в остальных же было темно. Внезапно ощутив чувство голода, и вспомнив, что он довольно таки уже долго не ел, воин подошел к уже потухшему костру. На дне котелка еще оставалось немного остывшего рагу. Доел то немногое, что оставалось, погруженный в свои мысли, совсем не почувствовал вкуса. Хотел обдумать, что же делать завтра. Но планировать он не особо любил, предпочитая действовать по обстоятельствам. Решил, что утро вечера мудренее и отправился в свою палатку.
Дойдя до палатки, он обнаружил, что пришел не к своей, а вновь вернулся к палатке Кесеры, недоумевая, как он мог перепутать. Постоял немного, потёр виски (внезапно разболелась голова). Затем всё-таки пошел к своей палатке. Зашел внутрь, хотел покурить трубку, но не смог ее найти, так как вечером ее куда-то выкинул, а искать не хотелось. Тогда он лёг и сразу же уснул.

Наконец-то Кесера осталась одна и с наслаждением взялась на рагу. Ее даже не смутило, что оно начало уже остывать, пока эльфийка и воин общались. Через несколько минут девушка услышала чьи-то шаги у своей палатки. Она приготовилась встречать нового гостя, но шаги удалились спустя пару секунд. Доев, Кесера попыталась еще поработать с бумагами, но света одной свечи было явно не достаточно, а зажигать еще не хотелось. Так что она убрала бумаги в тайник, разделась и легла спать.
Утром Кесера проснулась, как всегда, рано. Оделась, прихватила грязную миску от рагу и вышла из палатки. Было еще довольно таки прохладно – воздух прогревался медленно. Кесера поежилась и подошла к остывшему за ночь костру. Котелок был пуст, да и рядом никаких припасов не оказалось. Со вздохом Кесера отправилась на речку, приводить в порядок себя и миску. А потом отправилась в лес добывать завтрак.
Примерно через час она вернулась с несколькими яйцами и пригоршней ягод и орехов. Лонгрена все еще не было, да и никого еще не было. Решив, что одной завтракать нет смысла, эльфийка положила свою добычу рядом с костром и занялась приготовлением чая. Попутно она думала о планах на день.
Лонгрен сказал, что торговец уезжал. Тогда зачем к нему идти? Проверить, вернулся ли? А если нет, есть ли смысл лезть в давно пустующий дом? И куда идти после него? Кесера припомнила адрес того торговца и наметила следующей целью ферму, что находилась неподалеку. Там жила еще одна жертва – молодая девушка с матерью. После ее смерти старушка осталась одна. Пожилые люди обычно бдительны, может, одинокая женщина и заметила чего.
За раздумьями вскипел чайник, и Кесера бросила в него заварку. Аромат трав смешался в дымом костра и разнесся по поляне. "Если он сейчас не выйдет", - мрачно подумала девушка. – "Завтракаю и отправляюсь одна".

Лонгрен проснулся несколько минут и просто лежал в полумраке палатки глядя на тонкие лучи света, проникающие сквозь щели. Вставать не хотелось. Спал он плохо, опять снились какие-то кошмары. Что-то часто они снятся в последнее время. Но вставать нужно, вчера договорились с Кесерой.
Он встал, оделся, ощупью нашел в углу палатки свою верную трубку. Взял мешочек с табаком и вышел из палатки. Утреннее солнце ослепило его. Щурясь, он увидел около костра Кесеру. Над костром висел чайник. Вместе с паром из него выходил и разливался по поляне приятный аромат трав. Пригладив взъерошенные после сна волосы, воин пошел к костру.
- Доброе утро, - кивнул он эльфийке, присаживаясь по другую сторону от костра. Подобрал валявшуюся около костра кружку. Вытряхнул из нее еловые иголки. Налил чаю. Отставил кружку в сторону. Пусть немного остынет. Слишком горячий чай он не любил. Кес видимо уже давно встала и успела позаботиться о завтраке. Около костра лежали несколько яиц, ягоды и орехи. Выпив одно сырое яйцо и съев немного орехов, Лонгрен принялся за чай. Жидкость слегка обжигала и приятным теплом разливалась в животе. Вот теперь Лонгрен почувствовал, что он окончательно проснулся. Но для полного счастья не хватало еще чего-то. Отставив пустую кружку в сторону, он достал трубку, старательно набил ее табаком и наслаждением закурил.
Посмотрел на эльфийку. - К торговцу? - спросил он её.

- Доброе утро. – ответила Кесера, появившемуся из палатки Лонгрену, и принялась готовить завтрак.
Половину яичницы девушка предложила воину, вторую съела сама, закусила ягодами и орехами, запила чаем и была готова отправляться в путь.
- Да, к торговцу. – согласилась она с Лонгреном и встала. – Надеюсь, что он вернулся. В путь?
Новый день обещал быть не менее жарким, чем прошедший, и было хорошо пройтись по утренней прохладе. Велия уже проснулась, ее жители спешили по своим делам. Весь путь до города парочка начинающих сыщиков проделала молча. Все было сказано еще вчера. И недосказано тоже.
Лонгрен указал на дверь искомой лавки. Но та, увы, была закрыта и заколочена. И, судя по покрытым ржавчиной гвоздям и выцветшей краске, уже давно. По-видимому, после смерти сестры, торговец и не планировал возвращаться. Кесера постояла в задумчивости перед дверью, заглянула в грязное запыленное окно, но видно ничего не было.
- Мда. – все так же пребывая в задумчивости, изрекла она. – Не думаю, что мы найдем там хоть что-то, кроме пыли и крыс. Уезжая навсегда, забирают все.
Лонгрен согласно кивнул и остался все также молчалив.
- Хорошо. – приняла решение Кесера. – Тогда отправляемся дальше. Тут есть поблизости ферма, где жила еще одна жертва. – девушка двинулась вниз по улице, украдкой наблюдая за спутником. – У нее осталась мать. Вдруг она чего да скажет. Обычно пожилые люди любят поговорить о своих бедах. – и усмехнулась. – Особенно с людьми, не обличенными властью.
Ферма и впрямь находилась близко. Дорога не заняла больше часа неспешной ходьбы. День вступал в свои права, а с ним приходила и жара. Но Кесера не обращала на нее вниманя, она думала, как бы лучше начать разговор. Но, лишь увидев Лонгрена, пожилая женщина изменилась в лице и ринулась на него.
Старушка была почти на две головы ниже Лонгрена. Но она, не обращая на это внимания, кинулась на него.
- Это ты! Ты! – кричала она, колотя его руками, - Это ты её убил! Мою девочку! Я видела тебя! Это был ты!
Лонгрен такого никак не ожидал. Он ошарашено смотрел то на старушку, то на Кесеру, которая стояла прислонившись к стенке дома, скрестив руки. Своих эмоций она не показывала, лишь одна бровь слегка приподнялась.
После продолжительных криков и причитаний, пожилая женщина наконец выдохлась и опустилась на землю. Воин попытался ее поднять, но она ударила его по рукам, - Не трогай меня, чудовище! – Она кряхтя поднялась, доковыляла до крыльца. Села на него, ненавидящим взглядом косясь на Лонгрена. Тот стоял, прислонившись к стене и тяжело дышал. – Я не убивал её, - наконец сказал он. – Я никогда не видел её, я даже никогда не был на этой ферме.
- Врешь! – снова крикнула старуха. – Я видела тебя. Я видела тебя в окно. Ты ушел с моей девочкой, а назад она уже не вернулась.
- Я клянусь, клянусь чем угодно, я никогда не был на этой ферме, и никогда не видел вашу дочь. – снова повторил воин. Обращаясь даже больше не к старушке, а к эльфийке.
Наконец, старушка выдохлась и уселась на ступеньки крыльца. Все это время Кесера стояла, прислонившись к стенке дома, терпеливо ждала окончания сцены и наблюдала за реакцией своего спутника. Лонгрен казался вполне искренним. А еще, довольно многословным и эмоциональным. То, что он хотел выйти из-под подозрения, вполне логично. Но вот были его слова игрой или правдой Кесера определить не могла. Она подошла к убитой горем женщине и присела рядом с ней, приобняв за плечи.
- Соболезную Вашей утрате. – сказала эльфийка серьезно. – Мы хотели с Вами поговорить, но присутствие моего спутника, как я вижу, тяжело для Вас. Давайте пройдем в дом и поговорим там?
Женщина подслеповато посмотрела на девушку, тяжело вздохнула и начала подниматься, еще раз кинув на Лонгрена злобный взгляд. Кесера помогла ей подняться и открыла дверь.
- Подожди нас тут, ладно? – с озабоченностью в голосе попросила она воина и скрылась в помещении вслед за хозяйкой.
Дом оказался просторный и светлый. Из гостиной выходило три двери во внутренние помещения, сейчас все они были закрыты. На стене прямо напротив входа висел портрет молодой девушки, довольно симпатичной. Под ним стоял диван. На него-то Кесера и усадила женщину, а сама принесла для нее воды из ведра в прихожей. Хозяйка дома благодарно кивнула, сделала несколько глотков и поставила кружку на стол.
- Ты из стражи? – спросила, наконец, женщина. – Не похожа.
- Нет. – покачала головой Кесера. – Я открываю лавку в городе. – начала придумывать она на ходу. – Ищу поставщиков.
- А этот с тобой кто таков? – брови фермерши подозрительно сдвинулись.
- Это мой охранник. А что случилось? – изобразила любопытство и незнание Кесера. – За что вы на него накинулись? Он, правда, кого-то убил?
- Ты, видать, недавно в городе. Не знаешь, чего тут твориться? – и продолжила после недоуменного пожатия плеч собеседницы. – У нас тут женщин убивают. – женщина перешла на заговорщицкий шепот. – Грабят, насилуют и убивают.
- Да вы что?! – округлила Кесера глаза. – А спутник мой причем?
- Так похож он на того, кто дочку мою убил. – в глазах женщины опять заблестели слезы. – и убил, и ограбил и … и… ох. – махнула она рукой, не в силах выговорить. Но эльфийка и так все знала из отчетов.
- Значит, Вы не уверены? – нахмурилась Кесера.
- Так зрение у меня не то уже, да и сумерки опускались, когда он зашел за ней. – слеза все же покатилась по морщинистой щеке. – Но тот тоже был высокий, да плечистый. И волос у него был темный.
- Она что-то рассказывала о нем?
- Да, говорила, вежливый, обходительный, что интересно с ним. Вот, на свидание пригласил.
- А что пропало-то?
- Сережки в виде цветов сирени – подарок мужа-покойника. – снова сделала несколько судорожных глотков из кружки фермерша. – Девочка-то моя в мае родилась, как раз, когда сирень цветет. Вот он и подарил ей сережки такие. А в тот вечер я ей и говорю, надень, говорю, сережки, на счастье. Вот и одела. – от горьких воспоминаний женщина не сдержалась и заплакала. Кесере ничего не оставалось, как пересесть к ней на диван и начать успокаивать.
- Вы сказали, что она не единственная, с кем такое случилось. – когда женщина успокоилась, продолжила разговор Кесера.
- Нет. – все еще шмыгая носом ответила женщина. – Были еще случаи. Цветочница была одной из первых. – припомнила она. – Потом еще сестра торговца, еще девушки, да всех и не упомнишь.
- И у всех что-то пропало?
- Так говорят.
- Ясно. Наверно, Вам сейчас не до деловых разговоров? – в голове эльфийки было столько участия. – Я тогда позже зайду. И одна. Хорошо?
- Хорошо. – согласилась фермерша. – Заходи, дочка. Спасибо, что выслушала. И остерегись своего спутника.
Распрощавшись, Кесера вышла во двор и прищурилась от яркого солнца. День вступил в свои права и начало ощущаться приближение жары.
- Идем. – сказала она Лонгрену и пошла к воротам. – Попробуем найти дочь цветочницы. Если и ее не увезли куда-нибудь.
На ходу эльфийка размышляла над полученными сведениями. Жертв объединяли только пол и пропажа незначительной безделушки. Шарф, серьги, подвески. И все как-то связаны с сиренью, вдруг осознала Кесера. А цветочница? У нее ничего не пропало, вроде. Хотя, припомнила она, ее убили в мае, как раз сирень цвела. Значит, наш убийца – любитель сирени. Должно быть, ему чем-то насолила когда-то женщина, связанная с этим цветком. И она должна быть его первой жертвой. Только вот это могло быть давно и не здесь. Искать ее, как каплю в море. Но, раз он забирает что-то с тел, то явно не выкидывает, где-то хранит. Попытаться найти тайник? Но где искать? Если это Лонгрен, то у него в палатке или в его старом доме. Но, вдруг засомневалась девушка, тот был вежливый и словоохотливый, а его таким сложно назвать. Хотя, на что только мужчина не пойдет, чтобы только понравиться девушке. Да и было это не вчера. А со временем люди меняются. Надо заглянуть в его палатку.

Одна мысль о том, что придется топать пешком по жаре до Велии, была невыносимой. Но всё сложилось более чем удачно. Мимо как раз проезжал торговец. И Лонгрен с Кесерой, удобно устроившись в его повозке, без приключений и с комфортом добрались до города.
Дом, где раньше жила цветочница, быстро найти не удалось. Но всё же он был найден. Но жили там уже совсем другие люди. Они вспомнили про убитую женщину и про ее дочку. Но дочки в городе, конечно же уже не было. Сразу после смерти матери, приехала ее тётка, и увезла девочку с собой. А куда увезла, никто не знал.
Пришлось возвращаться в лагерь. Ноги гудели от долгой ходьбы. Лонгрен зашел в палатку, с наслаждением разулся и свалился на кровать. Лежал, размышляя о случившемся за день. Несправедливые обвинения всегда выводили его из себя. Но пришлось сделать скидку на то, что старушка плохо видит, старая, да еще убита горем от смерти дочери. Но вот подозрения Кесеры она наверняка усилила. Интересно, что она будет делать дальше.
Лонгрен вышел из палатки, вечерело. Было уже не так жарко. Эльфийки не было видно. Снова вернувшись к себе, взял удочку, вышел. Затем подошел к ее палатке. Зайти не решился. Потоптавшись на пороге, кашлянул и сказал, - Кес, я пойду порыбачу, пока не стемнело.
Не дождавшись ответа, отправился в сторону реки. Но до реки не дошел. Поднялся на небольшой пригорок. Выбрал место, с которого хорошо была видна поляна. Устроился под раскидистой ивой. И стал ждать.
Вернувшись в лагерь, Кесера заглянула к себе в палатку, взяла полотенце и рубашку на смену и отправилась к реке. Она видела, как Лонгрен зашел к себе и, судя по его усталому виду, выходить в ближайшее время не собирался. Эльфийка искупалась, смывая с себя пыль дороги и усталость, а после устроилась на берегу подумать, но задремала под мерный шепот реки. Проснулась, когда уже опускались сумерки. Кесера плеснула в лицо водой и отправилась к лагерю, с намерением поужинать или пойти этот ужин ловить.
В лагере никого не было. Вероятно, народ разошелся по своим делам, а на ночь решил остаться в городе, чтобы не тащиться в лагерь по жаре. В поле зрения попала палатка Лонгрена. Кесера подошла к ней, но заходить не спешила. В голове роились сомнения. Ладно, если он внутри, задаст какой-нибудь вопрос и уйдет. А если нет, и она залезет, и Лонгрен вернется в самый неподходящий момент? Что тогда, врать или сказать правду? На колебания уходило драгоценное время. Наконец, Кесера решилась.
- Лонг, - позвала она. – ты тут?
Не услышав ответа, девушка заглянула внутрь. Воина не было. Все еще борясь с сомнениями, она вошла в палатку и осмотрелась. Обстановка была походная. Разве что кровать более удобная, чем у нее. Больше не теряя времени, Кесера принялась за обыск. Его правила знал не только Лонгрен. Эльфийка осторожно брала предметы, осматривала и клала на место, стараясь не потревожить даже пыль. Но, к ее разочарованию, в палатке не было ничего интересного. Кесера бросила на обстановку последний взгляд, проверяя все ли на своих местах, и вышла. Лагерь все также пустовал. Эльфийка заглянула в свою палатку за луком и отправилась добывать ужин, решив побывать завтра в старом доме Лонгрена. Разумеется, в одиночестве.
Лонгрен, как опытный рыбак и охотник, умел ждать. Уже долгое время в лагере не было никаких движений. Лишь только голодный хорек подбежал к пустому котелку, обнюхал, и убежал обратно в лес. Солнце уже клонилось к закату, когда в лагере появилась Кесера. Воин видел, как она не торопясь подошла к его палатке. Немного постояла, а затем вошла внутрь. "Что же она там может искать" - мелькнуло в голове Лонгрена. Если она считает его убийцей. то что она надеется найти в его палатке? Разложившиеся трупы, орудие убийства, что?
Эльфийка вышла из палатки Лонгрена и скрылась в своей. Вышла оттуда с луком и отправилась в лес. Лонгрен перевернулся на спину. Смотрел на проплывающие над ним облака, которые из-за заката приобретали багрово-кровавый оттенок. Ощутил как же он устал за сегодняшний день. Поднялся на ноги. Спустился с пригорка в лагерь. Зашел в свою палатку. Все его вещи лежали на тех местах, где он их и оставил. Подумалось, а действительно ли он видел, как эльфийка заходила в его палатку. Но думать ни о чём совершенно не хотелось. Он разделся, упал в свою кровать и моментально уснул.
Проспав несколько часов, он вдруг резко открыл глаза. Было странное состояние. В палатке было слегка прохладно. Но на его лбу выступил пот. Он резко поднялся. Оделся. прицепил к поясу кинжал и вышел из палатки. Стояла ночь, в лагере было тихо. Лишь из леса раздавалось пощелкивание сверчков. Слегка пошатывающейся походкой, Лонгрен направился к палатке эльфийки. Забравшись внутрь, подождал, пока глаза немного привыкнут к темноте. Подошел к ее кровати. Кесера спала. Взгляд его прищуренных глаз стал непривычно злым, на щеках играли желваки, а на виске в такт скрипучему пению ночных насекомых пульсировала жилка. На лбу выступила испарина. Пальцы левой руки сжались в кулак, а пальцы правой руки двигались, будто пытаясь что-то обхватить. Сама же правая рука тянулась по направлению к кинжалу. Но опускалась вниз и снова преодолевая как-будто чьё-то сопротивление тянулась обратно. Лонгрен медленно склонился над спящей эльфийкой, слушая ее спокойное дыхание. Затем резко выпрямился, развернулся, и почти выбежал из ее палатки.
Подбежал к своему коню, привязанному к дереву за своей палаткой. Вскочил на него и помчался в сторону города. Доскакал до своего старого дома, привязал коня на улице и вошел внутрь. Через несколько минут вышел, держа в руках небольшой сверток, что-то завернутое в старые тряпки. Положил сверток в заплечный мешок, оставил коня и пошел пешком в сторону таверны. Несмотря на позднее время, посетители там еще были. Зашел внутрь, огляделся. Облегченно вздохнул, увидев того, кого надеялся тут встретить. Это был завсегдатай таверны. Почти опустившийся бывший воин, тоже когда-то воевавший в Валенсии. Он был немного младше Лонгрена, но из-за своего образа жизни, выглядел постарше его. Такой же высокий, но слегка сгорбившийся, темноволосый. Он сидел и допивал очередную бутылку. Лонгрен сел к нему за столик, сделал знак официантке, чтоб принесла еще вина. Пьянчужка разумеется обрадовался и внезапно появившемуся собутыльнику и бесплатной выпивке. О чем они разговаривали было не слышно. Пьяница что-то увлеченно рассказывал Лонгрену, язык его заплетался всё больше. Лонгрен только кивал головой и всё подливал тому вино. Наконец бутылка была допита, пьянчужка начал клевать носом. Лонгрен поднялся, оставил на столе деньги. Обхватил пьяницу, помог тому подняться. Тот только промычал что-то в ответ. И вывел того из таверны. Тащить мужчину было нелегко, пьяница постоянно спотыкался и норовил упасть. Но, к счастью, вести его нужно было недалеко. Лонгрен довел своего ночного собутыльника до его дома и вошел вместе с ним. Через несколько минут он вышел уже один, держа в руках пустой заплечный мешок. Огляделся. Заметил недалеко несколько стражников. Подошел к одному из них. Начал что-то рассказывать ему, показывая на дом, из которого только что вышел. Стражник махнул рукой остальным, и они направились к дому пьянчужки.
Подождав, пока стражники войдут в дом, Лонгрен быстрым шагом пошел к своему коню.
Уже начинался рассвет, полянка была окутана густым утренним туманом. Лонгрен привязал коня к дереву за своей палаткой. Вошел в палатку, не раздеваясь рухнул на кровать и тут же уснул.

Свежий ночной ветер от на секунду откинутого полога палатки потревожил сон, но все же не разбудил эльфийку. Очнулась она, когда почувствовала чужое присутствие рядом. Кесера предпочла не показывать, что проснулась. Лишь положила руку рядом с кинжалом. Сквозь полуоткрытые веки в темноте было не разглядеть нежданного гостя, только силуэт, высокий и широкоплечий намекал, что это – Лонгрен. Да и не кому было больше заходить к ней в такой час, к тому же в лагере они были одни. Кесера ждала развития событий. Но воин, постояв над ней несколько бесконечно долгих секунд, вышел, так ничего и не предприняв. Кесера резко села в постели, терзаясь вопросами, что это было, зачем он приходил, чего хотел? Ответов не было. Девушка осторожно выглянула из палатки и увидела, как ее ночной гость удаляется в сторону Велии на коне. Кесера вернулась в постель и снова легла. Пускаться в погоню было бессмысленно. Лошадью она еще не обзавелась, а пешком дойдет до города только к утру. К тому времени Лонгрен уже сделает все, что хотел.
Утром эльфийка проснулась раньше обычного. Выйдя из палатки, она увидела, что конь Лонгрена уже на месте и расседлан. Подошла к нему и легко провела рукой по шее. Жеребец тихо всхрапнул, но сопротивляться не стал. Его шкура все еще оставалась чуть влажной, было видно, что он только начал приходить в себя после долгой ночной скачки. Кесера сходила к реке привести себя в порядок и отправилась в город. Завтракать он решила в таверне, заодно и последние новости послушать. Благо, что жара последних дней пошла на спад и путь предстоял легким.
Велия встретила эльфийку обычной городской суетой. Рыбаки спешили к своим лодкам у причала, торговцы зазывали к своим товарам, рабочие торопились по делам. Кесера зашла в таверну и заказала поздний завтрак, устроившись за столиком рядом с беседующими стражниками. Они полушепотом вели занимательный разговор о ночных событиях, но чуткие эльфийские уши улавливали каждое слово. Стражи говорили о возможной поимке убийцы женщин, что орудовал в городе в последние годы. До тех пор, пока все не перепроверят, начальство приказало держать это в тайне, чтобы не обнадеживать жителей. Но из разговора следовало, что стражи уверены в поимке того самого. Услышав все, что хотела, Кесера быстро доела и пошла к бывшему дому Логрена. Он все еще пустовал. Девушка вошла и устроила такой же тщательный обыск, как и в его палатке. В спальне оказался тайник, но он был пуст. И, судя по отсутствию пыли рядом с ним, очистили его совсем недавно. Кесера покинула дом и отправилась к зданию, где располагались стражи и преступники, ожидающие своей участи.
Там уже все бурлило. Стражи ходили довольные, словно на празднике. На вопрос, что случилось, девушке радостно сообщили о поимке убийцы женщин, которого не могли найти несколько лет, и вот им улыбнулась удача. Сказали, что взяли его совершенно случайно по наводке неизвестного. Но улики неопровержимые – в его доме нашли украденные у жертв безделушки. Негодяй, конечно, не сознается, но это дело времени. Кесера сердечно поздравила служивых и пошла проч.
Такой ярости она давно уже не испытывала. Девушка теперь точно знала, кто убийца, но не могла доказать. А идти с пустыми догадками хоть к стражам, хоть к Лиону, она не могла. Оставалось только сделать вид, что поверила в поимку преступника, а самой исподволь наблюдать за воином и ждать, когда же он совершит ошибку. Сейчас он затаиться, это ясно, но когда-нибудь, однажды, он сорвется. И в этот момент она будет рядом.
Кесера пришла к еще одному выводу - ей нужна лошадь.